Петр Великий, как известно, не отличался склонностью к рефлексиям. И единственные люди, для которых он делал исключения – его вторая жена Екатерина и друг детства Алексашка Меншиков. Только Екатерине удавалось гасить страшные вспышки гнева царя, и только Меншикову прощались шалости с казнокрадством в особо крупных размерах.
В истории России точно есть вельможа, пусть и менее известный, чем упомянутые персонажи, но по знатности не уступающий самому Петру. А еще этот господин умудрялся избегать буйных выходок правителя, сводя все к шутке или красивому жесту. Ну и проблем с украденными деньгами сроду не имел – по причине феноменальной честности. Что шло вразрез не только с привычками эпохи, но и самой сутью российского правящего класса, среди которого на деле крайне редко думали о благе страны, но воспринимали государеву службу как шанс поправить материальное положение. И звали этого человека, выделяемого современниками в качестве полного антипода Меншикова, Яковом Федоровичем Долгоруким.
Конечно, будучи боярином, Яков Долгорукий (Долгоруков) не бедствовал по определению. И с рождения знал много кого из царского рода – его отец служил окольничим. Что позволило, помимо прочего, получить недурное образование, которым руководил воспитатель из поляков. Яков в совершенстве владел латынью – редкое умение для русского дворянина, позволявшее свободно общаться с европейским светом, поскольку латынь в ту пору играла роль современного английского и позволяла формировать единое научное и литературное поле мирового сообщества.
Долгорукий родился раньше Петра (в 1639), но оказался предельно предан молодому царевичу. И когда случился мятеж, руководимый Софьей, открыто принял сторону брата царицы. Сложно сказать, откуда такая твердость убеждений, но скорее всего боярин понимал, что при Софье порядка в государстве могут и не добиться из-за зависимости претендентки на престол от фаворитов. Или понимал, что к власти стремится партия, враждебная его древней фамилии. Так или иначе, он остался верен Петру, за что и получил немалые почести и чины.
Яков Долгорукий не прославился в качестве военачальника, хотя принимал участие во всех войнах той эпохи. Просто из-за неподкупности и честности, вошедших в поговорки, его постоянно назначали на административные должности. Ему почти всегда приходилось ведать армейским снабжением (с 1707 финансовыми вопросами. Правда, после взятия Азова Яков Федорович считался самым главным по охране южных границ. И вообще был экспертом в вопросе повадок южных соседей, отчего в 1687 году (до начала Азовских походов и за десятилетие до Великого посольства в Европу) и был отправлен посольством во Францию, уговаривать мировых государей сплотиться против турка. Что ему совершенно не удалось. По той простой причине, что он больше заботился о недопущении «потери чести» царя, отчего много внимания уделял соблюдению протоколов, а не достижению целей.
Долгорукий руководил поставками в действующую армию во время неудачной кампании со шведами в 1700 году. И под Нарвой, среди многих, очутился в плену. Где в тюрьме считался ответственным за распределение материальной помощи русским узникам. Причем много занимал под свое имя, чтобы спасать особо нуждающихся.
В 1711 году вроде бы добились обмена Долгорукого на одного из шведских маршалов, но соглашение это долго оставалось номинальным и не ратифицировалось. В результате Долгорукий, уставший ждать выполнения договоренностей, решился на радикальные меры. Благо, обстоятельства тому способствовали. Долгорукого и еще 44 пленных отправили на шхуне в один из северных городов Швеции под охраной всего двух десятков солдат. Так что неудивительно, что до пункта назначения это суденышко не дошло. Пленные скрутили своих конвоиров и через две недели пути добрались до родины.
Интересно, что за время плена Долгорукий немало узнал об устройстве шведской государственной машины, чем и пользовался Петр при организации коллегиального правления. Ну а сам новообретенный боярин руководил всевозможными комиссиями, разбиравшимися с хищениями казны. За что чиновники его всерьез побаивались, ибо понимали, что умаслить такого ревизора не получится. Из наиболее известных выражений Долгорукого можно привести такое: «Служить — так не картавить; картавить — так не служить».
Но служить царю после плена у Долгорукого долго не вышло – помешала болезнь и смерть в 1720 году. И Петр, прекрасно понимая, чем грозит ему потеря такого соратника, самолично выписывал ему рецепты и посылал к больному лучших придворных врачей. Увы, медицина не смогла победить природу.
Свежие комментарии